Имел ли каноническое право Святейший Синод РПЦ принимать решение о созыве Поместного Собора в 1917 г., учитывая то обстоятельство, что Император Николай II, будучи под арестом, без предъявления обвинений, без суда и следствия, находившийся в заточении вместе со своей семьей, такого разрешения не давал? Известно, что Поместный Собор готовился давно, собирались материалы по общецерковному прославлению царя Иоанна IV Васильевича (Грозного) и убиенного императора Павла I. Синод давно настаивал на созыве Собора и избрании Патриарха. Император Николай Александрович предложил синодалам, чтобы он сам постригся в монахи и стал Патриархом, передал Престол наследнику Алексею Николаевичу при регенстве Императрицы Александры Феодоровны. Синодалы в ответ промолчали, т.е. отказались от Патриарха в лице Царя Николая. Очевидно, в Патриархи хотели избрать «своего», от клира. Император, поняв, что синодалам нужен не Патриарх как таковой, а им нужен канонический противовес власти Императора в Церкви в лице власти Патриарха, запретил созыв Собора, чтобы не вносить смуту в, и так трещавшее по швам, русское общество. Симфония между Патриархом и Царем в тех обстоятельствах изначально была возможно только в случае если бы Царь стал Патриархом, а его сын — Царем. В другом случае, Патриарх стал бы мощной силой по расшатыванию ситуации в стране и точкой кристаллизации всех анти-монархических сил в обществе. Это понимал Царь, поэтому и запретил созыв Собора. В марте 17 г. произошел государственный переворот, в газетах напечатали «Манифест об отречении», Царя никто не спросил: «А правда, что он отрекся по своей доброй воле, а не под дулом винтовки приставленной к виску его сына?» В обществе, избавившемся от Царя как от ненужного балласта, царило всеобщее ликование и восторг. Синод созывает Собор на деньги Керенского и избирает Патриархом митрополита Тихона, который занял Московскую кафедру после неканонического смещения с неё митрополита Макария Парвицкого-Невского, который был монархистом и имел репутацию «распутинца». Потом, правда, митрополита Макария оправдали, реабилитировали, и даже дали Алтайскую кафедру, но тот факт, что с кафедры его удалили незаконно, и его место занял избранный на съезде архиепископ Тихон (Беллавин), впоследствии ставший Патриархом, говорит о том, что синодалам мешал архиерей-монархист, и его место занял архиерей-не монархист.
В свете всего этого возникает вопрос: имел ли право Св.Синод созвать Собор и избрать Патриарха, при том что Помазанник Божий жив, находится в заточении, и запрещал созыв Собора, будучи в полноте власти?
(не буду комментировать Вашу историческую справку, в которой доказанные факты смешаны со слухами, ходившими в то время, а отвечу только на вопрос).
Церковное право никак не обуславливает созыв соборов мнением монарха. соборы созывались и прежде христианской империи (когда православных монархов еще не было в природе), и против воли действующего формально православного монарха (Латеранский собор 649 года). поэтому положение царя в 1917 году никак не влияло на легитимность собора.
вопрос с митр. Макарием гораздо более серьезен, т.к. это вопрос о легитимности митр. Тихона, избранного в митрополиты московские запрещенным в священнослужении духовенством. также недопущение митр. Макария ни к участию в соборе вообще, ни к подаче на собор жалобы о его незаконном смещении (он пришел ее подавать, но его выгнали) — подрывает легитимность собора.
но на это можно ответить, что синодальный строй был неканоничен, поэтому все синодальные назначения не должны были приниматься слишком всерьез: они, по сути, временные. тогда Макарий и не был настоящим московским митрополитом и поэтому не имел права запрещать в служении отказавшихся его поминать московских клириков, и его можно было прогнать с кафедры таким же административным мановением, каким он был поставлен на кафедру.
а вот избрание Тихона тогда уже каноничное всерьез.
неизвестно, что в точности думал Макарий, но в 1923 г. он Тихона простил (тот к нему приезжал).
подытоживая: никаких особых причин сомневаться в легитимности собора нет.
НО: этим не отменяется тот факт, что собор показал лишь одно — насколько тогдашние архиереи были далеки от реальной Церкви. бывает, что и легитимные соборы являют собой жалкое зрелище. главным решением этого собора стало избрание патриарха, что было в тех условиях роковой ошибкой, которая просто обязательна должна была привести к сергианству. впрочем, многие отцы того собора этого и хотели.
Благодарю Вас, Владыка Григорий, за столь детальный и обстоятельный ответ. Прочитав его, у меня возник следующий вопрос: если отказ монарха для созыва Собора — не препятствие для такового, то что мешало Синоду, который в некоторых вопросах открыто противостоял Императору (как например в вопросе об имяславии(Царь)/имябожии(Синод)), собрать-таки Собор несмотря на Высочайший запрет? Если прецедент был (Латеранский Собор, о котором Вы упомянули), то весьма единодушный, можно сказать, «монолитный», Синод мог бы обратиться к Вселенскому Патриарху и собрать Собор, например, по его благословению или даже с его присутствием.